Отработанный материал - Страница 89

Длинный, узкий стол с желобками кровостока, несколько ёмкостей для удалённых органов и маленький передвижной столик, на котором были разложены стальные хирургические инструменты. Такой набор Альказ видел в доме памяти предков. Это было тем более удивительно, что среди инструментов оказался и каменный нож, судя по цвету, выточенный из всё того же вейта.

Наконец ксеноброн обратил внимание на трапезную и снова был удивлён. Никакого пластика или железа. Вся мебель: широкий, длинный стол на резных ножках, стулья с причудливо выгнутыми спинками — была сделана из дерева. Во главе этого стола и сидел в окружении десятка техножрецов верховный. Заметив, что техножрец с интересом наблюдает за ним, Альказ ответил ему прямым, открытым взглядом и, не дожидаясь приглашения, направился к столу.

— Вы позвали меня, верховный, и я пришёл, — громко сказал он, не делая попыток сесть.

— Ты смелый офицер, ксеноброн. Я потребовал прийти сюда без оружия, и ты сделал это, тем самым отдав себя в наши руки. И даже зная это, ты всё равно пришёл, — с заметным уважением ответил верховный.

— Как я уже говорил, убить меня вы можете и в собственной каюте, — пожал плечами Альказ, которому уже надоело повторять одно и то же. — Вы пригласили меня сюда, чтобы проверить мою смелость?

— Нет. Сегодня ты примешь участие в нашем молении. Тебе оказывается великая честь, которой удостаиваются далеко не все. Но мы решили, что ты достоин такой чести. Присядь. Я расскажу тебе, что здесь будет происходить. Надеюсь, ты не питаешь глупого чувства сострадания к рабам?

— Я равнодушен к ним, — ответил Альказ, усаживаясь на ближайший стул.

* * *

В ту ночь всё шло как обычно, когда под утро дежурная смена была поднята на ноги сигналом тревоги. Главный компьютер заливался сиреной, от которой у всех работников станции звенело в ушах и ныли зубы, одновременно пульсируя монитором, на котором светилась одна-единственная надпись:

...

«Поступление энергии прекращено. Энергии накопителей хватит только на экстренную эвакуацию станции».

Это могло означать только одно. Кабель, соединяющий понтоны солнечных батарей, отсоединён или оборван. Станция была построена таким образом, что жилые и рабочие отсеки в случае аварии изолировались от подсобных помещений герметичными люками, после чего автоматически отсоединялись и поднимались на поверхность за счёт положительной плавучести. Компьютер включал подачу сжиженного кислорода в балластные цистерны, где газ, нагреваясь, вытеснял воду, переходя из жидкого состояния в газообразное.

Благодаря этому, подъём на поверхность был некритически опасным. Одновременно с подъёмом та же автоматика постепенно меняла давление в отсеках, позволяя работникам станции избежать кессонной болезни и адаптируя их к выходу на поверхность. Поэтому, получив сигнал опасности, дежурная смена проверила наличие всех работников на местах и, заняв места согласно штатному расписанию, приготовилась к долгому подъёму. Приказ о радиомолчании и запрет на подъём для передачи готовой продукции они теперь выполнить не могли при всём своём желании.

С той минуты, как компьютер подал сигнал тревоги, от них вообще перестало что-то зависеть. Одновременно с экстренной эвакуацией всё тот же компьютер принялся выдавать в эфир сигнал SOS на всех известных в содружествах планет частотах. Это было сделано не случайно. Сама по себе станция могла плавать на поверхности годами, но после отсоединения вспомогательных отсеков еды и воды в ней оставалось ровно на две недели.

Самое неприятное, что вся готовая продукция станции поднималась на поверхность вместе с ней. Отлично зная, что, оказавшись с таким грузом в руках любых властей, они сразу станут заключёнными, работники станции принялись готовиться к срочному сбросу продукции. Но едва в камерах наружного наблюдения мелькнул солнечный свет, как дежурная смена дружно издала стон разочарования. Рядом с поднявшейся из глубины станцией уже кружили два катера на воздушной подушке, полных вооружёнными людьми в одинаковой форме.

Далее раздался взрыв, который просто вынес шлюзовой люк. Теперь, даже очень пожелав, они не могли опуститься обратно. В отсеки станции ворвались люди, и работникам стало не до переживаний. Атаковавшие станцию солдаты с ходу принялись молотить всё подряд пудовыми кулаками, моментально украшая арестованных наручниками и бесцеремонно вышвыривая в шлюз. Там их подхватывала следующая команда бойцов, переправляя на катера.

Ни один из работников станции не успел даже охнуть «мама», как станция была захвачена и взята на буксир. Арестованных загнали в разборную клетку и, заперев, оставили обдумывать свою дальнейшую судьбу. Подтащив плавучую лабораторию к берегу, солдаты вбили в мёрзлую землю несколько якорей и, привязав к ним добычу, начали методичный обыск. К вящей обиде работников станции, каждое движение солдат фиксировалось камерой. Это означало, что ни один адвокат ни за что на свете не сумеет добиться для них хоть какого-то смягчения приговора.

Внимание арестованных привлекла странная пара мужчин, неожиданно появившихся на берегу. Одетые в белые комбинезоны, увешанные оружием, оба являли собой колоритную пару. Особенно один, почти двух метров ростом, с лицом, украшенным жуткими шрамами. Именно к нему и направился офицер, командовавший захватом станции. Мужчины обменялись крепким рукопожатием, и пленники навострили уши.

— Отличная работа, мужики. Недаром почти месяц носом землю рыли, — проговорил пришедший.